По его телу понеслись мурашки, лицо его стало каменным, и он так и не решился вновь попытаться хоть как — то задеть парня. Теперь перед ним был точно призрак, который вселяет ужас и чувство того, что когда-нибудь за Джоном придёт именно Стив — со столь же холодным и чистым взглядом, пугающим спокойствием и невероятной уверенностью. Да, эта энергия передалась парню от самого Гостя. Сам Стивен ещё не может осознать факт того, что ему передалась частица чего — то неземного.
Едва взглянул на часы, Джон туго сглотнул слюну и произнёс не без усилий:
— Что ты хотел бы за них получить?
Стивен опустил взгляд на пол.
— Как там говорится, — начал он. — Кокаин убивает мозг, а героин душу. Да?
— Да, вроде так и говорится, — ответил понемногу начавший потеть толстяк.
Взгляд Стивена вонзался в толкача.
— Героин.
Сердце Джона забилось намного быстрее обычного. В его ушах послышался звон, а по его лицу пошёл жар.
Кто, чёрт возьми, этот парень? Может я обознался?
— Сс — колько, — неконтролируемо дрожащим голосом спросил толкач.
— На все.
Что с его голосом? Какой героин? Он же знает, что я бодяжу. Я даже соль бодяжу и он это знает!
Джон был готов сделать для него что угодно, только бы Стивен — или не Стивен — по — скорее убрался отсюда прямиком туда, откуда его припёрло.
Что было бы с этим мерзавцем, увидь бы он сейчас Гостя, а не его самую малую частичку в Стивене?
В эти мгновения Джон вспомнил едва не каждый визит Стивена. Он вспомнил почти все вещи, которые парень приносил к нему — те вещи, которые он воровал, и Джон прекрасно об этом знал и, тем не менее, спокойно всё забирал, отдавая взамен, когда деньги, когда травку или спайс, когда мет или крег, когда соль или фен. Чаще всего это был героин или кокаин. Очень часто, на принесённых Стивеном или кем угодно другим вещах бывала кровь — в прямом и переносном смысле этого слова. Это лишь капля из океана скверных поступков толкача.
Отдал Стивену дрожащей рукой то зачем он пожаловал, Джон торопясь закрыл двери, прижался к последней из них спиной и сполз на пол. Прикрыл лицо руками, он вдруг понял, что его ладони промокли от слёз.
Страшная грусть и раскаяние вдруг вырвались оттуда, где их уже много лет не должно было быть.
Что я творил все эти годы?!
Как гром среди ясного неба.
Что произошло? Что за сентиментальность?
Разряжающее чувство, вырывающее человека из давно созданного круга комфорта.
Но в глубине души толкачу нравилось произошедшее изменение. В закромах разума он понимал, что это ответ на тот вопрос, который он порой задавал себе с грустью — осталось ли в нём хоть что — то человеческое. Да, осталось, хоть и очень мало, но этого будет достаточно для того, чтобы внутри пошёл рост.
Через два с небольшим года Джона убьют его «коллеги», но он не будет жалеть о том, что он отказался от былого образа жизни и последние годы он жил в более лучшем мире. Толкач ошарашит полицейских, когда явится к ним со своей историей, а главное — со своей информацией, знанием о затхлом для торчков и золотом для более высоких «элементов пищевой цепи» мире. Вот за это он и поплатится. Его будут медленно резать на куски, пока ворвавшееся в мозг пуля не прекратит его страдания. Он будет смирено получать свою кару, не отходя от кассы, он сумеет откупиться здесь, в этом мире и в конце его жизни смотритель тамошнего аттракциона очень удивится, когда толкач не придёт к нему за впечатлениями.
Не стоит думать, что всё было так просто. Мир, из которого вырвался Джон и мир, в который он попал были прямо противоположны друг другу. Он был словно цирковой зверь, которого выпустили в заповедник, о существовании которого он никогда и не подозревал. Прочих последствий было множество:
Долгие, изнурительные допросы, два покушения по наводке нужных подпольной империи полицейских, программа по защите свидетелей в её самом худшем свете, унижения, насмешки, повсеместный контроль. Полицейские были едва ли не единственными людьми, которых он видел в последние годы своей жизни. Да, Джон знал очень много. Имена, схемы, рынки, каналы поставок. Борцы с наркотиками выжимали из него всё, что только было можно, а после они ему сказали, что теперь он свободен!
Ты можешь идти, старина Джон!
Джон пошёл, а избавившиеся от него люди смотрели и ждали, кто его схватит первым. Позже они задержат и убивших Джона. Естественно, что отдел по борьбе с наркотиками знал — на свободе старина протянет совсем немного. Их хладнокровный расчёт был верен. Покончившие с Джоном люди так же смогут принести массу пользы в нелёгком деле полицейских. Да, они осознанно отправили толкача на неминуемую, страшную смерть.
Быть может владелец аттракциона всё поймёт и на своём ужасном языке он скажет очень важное в некоторых ситуациях слово.
Жертва…
8
Стивен вышел на улицу. Зима была в разгаре. В лицо ударил холодный ветер, снежные хлопья быстро облепили тело парня и они же сократили расстояние видимости до нескольких метров.
Дойдя до нужной остановки, парень сел в автобус и в очередной раз выехал на окраину города — на ту, от которой он как ни от какой другой всегда старательно держался как можно дальше. Выйдя из тёплого автобуса, парень недолго шагал по относительно очищенному от снега тротуару, пока не повернул вправо.
Метель сменилась размеренный снегопадом. Ветер стих.
Белоснежное покрывало было нетронутым, а теперь позади Стивена остаются лишь отпечатки его коротких шагов. Шагая по снегу, он смотрел себе под ноги, теряясь в белоснежной бесконечности и лишь изредка глядел вперёд, ища знакомые ориентиры для дальнейшего движения среди каменных надгробиях.
Лицо его было невозмутимым. В сердце его было смирение и боль. В голове же таился страх и признание того, что он пал.
Ничто не спасёт его так эффективно, как он сам. Он должен найти в себе силы хоть немного простить себя.
Прошагал по лабиринту кладбищенских камней и плотно окутанных снегом деревьев он добрался к тому самому месту, из-за которого он боялся даже и думать о существовании этого места в бесконечной вселенной. Так сильно он не боялся даже ада.
Его настоящий ад здесь.
Серебристое каменное изваяние едва проглядывалось из-под плотного снежного одеяла. Стивен опустился на колени и одним движением руки смёл закрывающий буквы, фото и эпитафию снег. Медленно кружащиеся снежные хлопья тут же начали укрывать надгробие снова.
